Анатолий Радов - Оборотень: След Зверя [СИ]
— Антур? — он медленно двинулся к столу. — Не помнишь меня?
Едва сын купца объявился, недоумённо посмотрев на приближающегося незнакомца, Никита тут же вперил в него взгляд.
— Ты кто такой? — пьяно поинтересовался мажор и на секунду в его глазах мелькнул страх. Много видать зла натворил, понимает, что и расплата прийти может.
— Скажем так, брат одной девушки.
— Какой такой девушки? — парень быстро взял себя в руки и ухмыльнулся. — У меня девушек было, как волос у тебя на голове. Разве всех упомнишь? Вали-ка ты отсюда, брат.
— Свалю, конечно. Но сначала поговорю с тобой.
— Со мной? — ухмылка стала шире. Он оглядел своих дружков и те не преминули услужливо расхохотаться.
— Хорошо, с вами, — Никита остановился и пожал плечами. — Какая разница?
Мажор замешкался, в его глазах снова мелькнул страх, и чтобы отвлечься он гаркнул сначала на музыканта, который перестал играть, а потом на дочку владельца таверны.
— Ну чего замёрзла? Давай сюда вино!
— Сначала разговор, потом вино, — спокойно проговорил Никита и кивнул на дверь. — Или ты уже встать не можешь?
Последний вопрос задел купеческого отпрыска и тот грузно поднялся с лавки. Тут же поднялись и дружки, правда на ногах из четверых удержались лишь трое. Четвёртого качнуло и он с грохотом растянулся на полу. Мажор окинул его тело презрительным взглядом и зашагал к двери. Следом, косясь на Никиту, последовали дружки. Один из них даже смачно плюнул, едва не попав на его сапог, но Никиту эти мелочи сейчас не волновали. Внутри него росла злость и он даже стал опасаться потерять контроль над нею. Слишком сильной волной накатывало это по своему приятное чувство. Особенно большая волна окатила его с ног до головы, когда последний из дружков купеческого сына хлопнул за собой дверью. Губы скривились в холодной улыбке. А ведь он и на самом деле просто хотел поговорить, ну может стукнуть разок виновника торжества и не более того. Но они явно вступать в диалог не собирались. Решили напасть на него толпой, едва он выйдет. Что ж, прекрасно.
Никита понимал, что холодная уверенность, которую он сейчас ощущал, по праву принадлежит Эрнику, но ведь желание охладить пыл этих уродов его личное. И почему-то он был уверен, что именно такое же желание появилось бы и у оборотня. А значит, никакого диссонанса.
— Господин маг, может не стоит? — услышал он за спиной голос своей спутницы и на секунду обернулся.
— Маг? — владелец таверны расширил глаза и вдруг расплылся в улыбке. — Попали ребятки.
Если бы, подумал Никита и шагнул к выходу.
Трое дружков и правда накинулись на него, как только он перешагнул через порог. Устремившийся прямо под нижнее правое ребро нож, Никита отбил с такой силой, что тот, кто наносил удар, заскулил и рухнул на землю. Двое других рухнули в ближайшие пару секунд и Никита сам удивился своей скорости. Конечно, они были не очень далеко и вдобавок двигались в его сторону, но нанести два боковых за две секунды по двум противникам — такого в своём бывшем теле он бы никогда не смог. Да и в этом теле… Во дворе управы он всё делал куда медленнее.
Сообразив, что дело запахло жаренным, купеческий отпрыск бросился прочь, однако Никита быстро нагнал его и сбил с ног. Сначала он хотел просто схватить мажора за шиворот и остановить, но потом решил, пусть всё-таки поваляется, как и его дружки. Чтобы честно. А то четверо лежат, а этот стоит… Несправедливостью попахивает.
Мажор взвизгнул, кувырнулся через голову и замер на земле, прикрывая лицо руками.
— Только тронь, — прошипел он, — И мой папа из тебя отбивные сделает. Он здесь и король и бог.
— А я не местный, мне всё равно, — с улыбкой ответил Никита, но всё же задумался над угрозой мажора. Как бы этот урод чего плохого не сделал с таверной. Сожжёт же, сволочь. Или хозяина убьёт, а дочку изнасилует. — Мурганд, всего одно заклинание, — попросил он ученика и тот неохотно согласился.
— Ладно. Какое?
— Например, стирание памяти.
— Этого я пока не умею. Уровень архимагов.
— Ну тогда… — Никита задумался. — Тогда любое. Пусть хотя бы подумает, что перед ним маг.
Вырвавшийся из правой ладони красный огненный шар завис в метре от рук мажора. Почувствовав жар, тот отвёл их и тут же отскочил в сторону, снова взвизгнув.
— Я не трогал вашу сестру! — заорал он, испуганно глядя на заклинание, которое медленно двинулось к нему. — Клянусь Одрином, не трогал!
— Трогал, — невозмутимо бросил Никита. — Но я сегодня добрый и поэтому дам тебе шанс всё исправить. Берёшь сейчас своих дружков и валите отсюда куда хотите. В таверну больше ни ногой. Это заведение переходит под защиту магического ордена… Есть такие? — спросил он мысленно.
— Скажи — «Чёрные псы». Это самый могущественный орден. Правда, тайный и мало что о нём известно. Но поговаривают, что сам Аль-Вартан его член.
— «Чёрные псы» — холодно закончил Никита и не без удовольствия заметил, как купеческий сынок вздрогнул. Однако помимо этого он заметил и лёгкое недоверие в его глазах. — Поднимайся, и собирай своих дружков. Всех четверых, — бросил он и, развернувшись, зашагал обратно в таверну.
Первое что он увидел — две пары настороженных глаз и одну испуганных. Последняя принадлежала Айке, которая уже наверное думала о том, как несладко ей придётся если её спутника убьют или покалечат. Увидев Никиту целым и невредимым, она расплылась в улыбке и едва не пустила слезу, и пустила бы, если бы он не улыбнулся и не подмигнул ей.
— Уважаемый господин маг, простите не знаю вашего имени, — хозяин таверны склонился над стойкой, — Не сочтёте ли вы за наглость, если я предложу вам перекусить за счёт нашего скромного заведения?
— Ник-Конон, — представился Никита и, окинув взглядом зал, задержался на тихо посапывающем теле. — Сейчас этого вынесут и тогда мы присядем за какой-нибудь столик.
«Выносящие» ждать себя не заставили. Дверь осторожно открылась и в проёме появилась морда одного из дружков.
— Разрешите забрать, господин маг? — спросил он очень вежливо и когда Никита кивнул, чуть ли не на цыпочках проследовал к спящему товарищу. Вслед за ним появился второй друг виновника торжества, а вот сам купеческий сын не зашёл и у Никиты мелькнули нехорошие мысли. Обиделся стало быть, а от таких можно чего угодно ожидать. Не оказал ли он этим людям медвежью услугу?
Он искоса взглянул на хозяина таверны, потом на его дочь и приметил, что на их лицах всё то же напряжение, которое они стараются скрыть за притворными улыбками. Хотя нет, дочь улыбается вполне искренне и даже вроде игриво, но страх в глубине серо-зелёных глаз всё же есть.
Когда тело было вынесено, Никита со своей спутницей присел за один из столиков и не без наслаждения стал посматривать на дочь хозяина, которая накрывала на стол. Не очень высокая стройная девушка с роскошными русыми волосами и большими глазами цвета морской глади. Вопреки расхожему мнению эта самая гладь не всегда голубая или синяя. Зачастую она именно изумрудного цвета, особенно у берегов, когда они представляют собой покрытые лесами холмы.
Девушка принесла сначала две тарелки с первым блюдом, похожим на суп харчо и поинтересовалась у Никита чего тот хочет выпить.
— А что вы можете посоветовать? — спросил он в ответ, боясь не угадать с местным ассортиментом напитков.
Девушка мило улыбнулась и предложила белое ханкийское вино, которое по её словам было самым лучшим в западной части королевства Тирон. Никита спорить не стал и попросил принести себе один бокал ханкийского и что-нибудь не алкогольное своей спутнице. К алкоголю он особой симпатии не питал, но отказать не решился, боясь, что девушка посчитает его мальчишкой. Дочь хозяина улыбнулась и поспешила обратно к стойке своей летящей походкой и он невольно засмотрелся на её тонкую талию, мягко переходящую в аккуратную попку. Однако налюбоваться помешал взгляд отца, который Никита заметил, когда девушка легко проскочила сквозь небольшой проход в стойке. Не сказать, чтобы он был суров или даже просто строг, но и особой радости в нём не читалось.
Слегка сконфузившись, Никита взял глубокую деревянную ложку и, склонившись над тарелкой, зачерпнул. Суп действительно напоминал харчо, приправ в него наложили от души. Поэтому съесть весь он даже не попытался. Проглотил всего четыре ложки и отодвинул тарелку. А вот Айка уминала это «горючее» за обе щёки, которые от острых специй у неё разгорелись. Шмыгнув носом, она взяла ещё один кусочек хлеба и посмотрела на Никиту.
— А вы их сильно побили? — спросила она и откусила чуть ли не половину.
— Не очень, — ответил Никита, взглянув на дочь хозяина, которая возвращалась с двумя тарелками и бокалами. Девушка нравилась ему всё больше и больше, но одновременно с этим он ни на что не рассчитывал. Сейчас они поедят и уйдут, какие тут могут быть отношения? Да и возможно…
